Baby I'm sorry! I filled your car with shaving cream, might slash your tires and set them on fire.
Сказочности хочется. Как раньше, когда каждый уголок - Менильен. Чтобы подобрать полы лунного плаща и пуститься в тот самый путь, про который потом захочется написать и обернуть лентой. И дело не в детстве-юношестве-взрослении, а в подкупающем чувстве простоты, когда просыпаешься и засыпаешь, потому что все так делают. А ведь это все еще про драконов, странников, шумные компании, принцев, невыносимо красивые поступки и, напротив, самые ужасные, волшебные фонари и магические карты и про девочку, которая создала целый мир, потому что ей сказали, что она не сможет - какой-то старик, который вначале кажется злодеем, а на самом деле - мудрец, а мы в замечательные моменты своей жизни - ее воображение, когда ветер обязательно означает перемены, а время не такое уж и важное. А еще обязательно есть секрет, который хочет, чтобы его нашли, и приключения, которые хотят начаться, и истории нерасказанные, и вещи, которые можно только увидеть.
И в очередной раз лежа на траве под ярким-ярким небом - разбитое стекло разбросало гранями блики, или на снегу под серыми и плотными облаками, словно вата мокрая, достать и отжать, можно заново в него влюбиться, потому что оно всегда разное и отчего-то голубое, разве это не волшебство?
И у незнакомых людей находятся добрые слова, а у кого-то - глаза.