В это прямо не верится, не верится, что после стольки лет гадания по страницам, перечитываний, зачитываний, перекладываний из-под подушки в сумки и обратно, гастролей по самым дорогим знакомым и всех-всех царапинок обложки и изломов бумаги, ты ближе, чем когда-либо. А я снова на задней парте, на балконе, на котором нельзя сидеть, на другом балконе - здесь тоже нельзя, но кто увидит, впитываю эти шестьсот страниц, которыми потом буду жить, кажется, ещё несколько жизней, но в этой-то точно не отпустит. Только теперь мне можно заглянуть под саму обложку обложки, не только представлять, но действительно оказаться на страницах - невероятное, удивительное чувство. Словно с детства смотришь на витрину магазина редких игрушек по дороге домой - яркую такую, в огнях, сочную, сказочную, медведи с добрыми человеческими глазами, модели небывалых фрегатов, механические золотые птицы, а по центру роскошная железная дорога с пузатым блестящим составом: дымит, гудит, сверкает окнами, и стрелочник крошечный улыбчивый. И вот ты потихоньку взрослеешь, но всё равно смотришь, уже не оставляя запотевших ладошек на стекле и не снизу-вверх, но всё-таки до сих пор с тусклым призраком былого восторга. Потом ты меняешь обычную дорогу, переезжаешь даже, может, находишь работу, но всё ещё хранишь визитку, которую стянул на ёлке, ещё тогда, маленьким, когда всё же набрался смелости и зашёл внутрь, пережив за минуту всего Щелкунчика и Снежную Королеву. И вдруг тебе присылают посылку, тяжёленькую, объёмную, анонимную, такую только пару раз в жизни можно получить, наверное; ты её открываешь, а там -
пузатый блестящий, да, вот-вот готов загудеть и пустить задорный дым. И ты смотришь и не знаешь, и не думаешь, и даже не радуешься - побаиваешься пока - то ли достать, дотронуться хотя бы, то ли закрыть крышкой, пока не исчез. Вот такое вот чувство.
Когда не решаешься сказать "моё", "со мной", "для меня" вместо "там"
Но ведь оно больш не "там". Оно теперь - дом.
И я боюсь прикоснуться, испортить, сломать, но всё равно хватаюсь крепко-накрепко, потому что даже если так не бывает, I believed in it anyway.